Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 85

– Чего ты хочешь, уважаемый рыцарь? – с лёгким поклоном спросил вой на достаточно плохом, но все же понятном франкском языке.

– Я хотел бы встретиться с князем Бравлином, – граф высказал просьбу с облегчением, поскольку сам он славянского языка не знал, и боялся, что славяне могут не знать языка франков, что сильно затруднило бы общение. Переводчика в полках Оливье были, но граф не всегда хотел их использовать. Только что вот один из переводчиков ездил к отдельному окруженному полку, и рассказал о грубости вагров. Но Оливье понял, что эта грубость была лишь ответной. Беседовать же с Бравлином через такого переводчика не хотелось, а Оливье не мог вспомнить, владеет ли князь языком франков. Хотя, как показалось графу, три с половиной года назад он сам несколько раз общался с Бравлином именно на франкском языке. Но Бравлин был слишком сложным человеком, и от него можно было ожидать отказа подобного разговора под стенми его столицы.

И этот человек, вагр, встретивший Оливье, снял все сомнения графа. Он и сам был учтив, и его владение языком вполне устраивало бы обе стороны.

– Что передать князю – кто желает говорить с ним и по какому вопросу? – всадник спрашивал по-прежнему мягко и учтиво, показывая, что он человек не простого сословия.

– Передай, что граф Оливье, его старый добрый знакомый, шлёт князю поклон с наилучшими пожеланиями, и хотел бы с ним встретиться. А тем для разговора у нас найдётся несколько, так что, лучше не утруждай себя запоминанием. Основная же тема – это атака со стороны вагров нашего конного отряда на земле, ваграм не принадлежащей.

– Тебе придётся немного подождать, достойный граф, если только ты не пожелаешь въехать в город. Князь Бравлин сейчас находится по ту сторону стены…

– Я могу рассматривать такой ответ, как приглашение?

– Конечно. Но тебе, конечно, придётся оставить свои полки под стенами… Я надеюсь, с ними ничего не случится…

– Как зовут тебя, незнакомец? – спросил граф.

– Я – сотник Заруба. Правда, я уже давно не командую сотней, состою при особе князя, и помогаю ему, чем могу…

Вежливый сотник Заруба сделал приглашающий жест, и развернул коня. Граф вместе с тремя сопровождающими двинулся следом. Говоря по правде, Оливье не собирался посещать Старгород, думая встретиться с князем в поле. Но, раз уж предложение прозвучало, отрицательный ответ могли бы принять за трусость, и Оливье решился положиться на честь Бравлина, в которой, впрочем, сам будучи человеком высокой чести, совсем не сомневался…

Глава двадцать первая

Лохматая лошадка, привязанная к задней луке седла, всё время норовила обогнать Ветра, и непривычный к такому жеребец нервничал, рывками ускоряя ход. Но теперь уже Волынец скакал не долго. Звук передвигающейся рати далеко разносился в ночи, и подсказал, что черноусый Белоус не обманул, показывая правильную дорогу.

Первой Волынца встретила разведка бьярминцев. Десяток дружинников перекрыли дорогу.

– Сто-о-ой! Кто такой будешь? – два воя сразу подняли луки в сторону гонца, немногословно убеждая, что они настроены серьёзно.

– От воеводы Славера с вестью к воеводе Даляте! – Волынец вынужденно натянул повод, придерживая коня, но лохматая лошадка, не чувствуя жёсткого мундштука, норовила опять уйти вперёд, и пришлось поддёрнуть её за верёвку.

– С дальнего пути… Здрав будь! Проезжай… Сопроводите его… – распорядился десятник.

Один из воев передовой группы пристроился сбоку. Дорога вполне позволяла всадникам скакать рядом, но лохматая лошадка теперь постоянно норовила пристроиться между всадниками, и вела себя, как ласковый игривый щенок, а не взрослая лошадь, приученная носить тяжёлого воина и участвовать в сече наравне со всадником.

Основная рать нашлась вскоре. Полки, занимая всю дорогу, двигались уже неторопливой рысью, чему Волынец, ожидавший быстрого передвижения полков, премного удивился. Воеводу Даляту нашли быстро, он ехал в первых рядах.

– Подожди-подожди… – выслушав гонца, Далята даже головой помотал в непонимании. – А что там с переговорами?

– С какими переговорами?

– Которые князь Войномир начал с княжичем Вадимиром… Или у вас ещё какие-то переговоры идут? С кем только, не пойму…

– А где Войномир? – теперь уже не понял Волынец. – Войномира Гостомысл с собой к бодричам увёз… Из-за того и война…

– Так кто ж переговоры ведёт?

– Да нет никаких переговоров. К захвату Славена готовимся. Вас только ждём, не дождёмся, а вы, выходит, еле ползёте…

– Выходит, – воевода помотал головой, – княжич Вадимир обманул нас! Ну, мальчишка… А как смотрит честно… Сказал, что сам отпустил Войномира, и ведёт с ним переговоры, а сейчас, говорит, к отцу за советом поехал…

Волынец чуть не рассмеялся, хотя смеяться над обманутым воеводой ему совсем не по чину. Но уж очень забавный вид был у Даляты.

– Так и сказал? А ты, воевода, стало быть, и пропустил его?

– А откуда у тебя лошадка эта? – спросил вдруг смущённый своей оплошностью Далята, разглядывая маленькое лохматое существо, пытающееся теперь с помощью всё той же верёвки и Волынца вместе с седлом с Ветра стащить и с дороги. Воевода нашел удобный повод, чтобы тему разговора сменить. А лошадку эту он сразу узнал, потому что раньше хорошо рассмотрел ее.

– Вадимир гонца в обход вас послал. Мы с ним и столкнулись. Вот лошадку и отобрал.

– А знаешь, чья лошадка-то это?

– Говорю же, гонца.

– Не-ет, добрый человек… Это лошадка княжича Вадимира. Наверное, самая шустрая в дружине, если княжич её гонцу отдал… Гонцу, да ещё такому спешному, плохую, стало быть, не подсунут…