Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 68


К оглавлению

68

Однако получилось именно так. И отец сам объяснил сыну, почему так должно получиться. Присутствие посадников подсказало, что всю эту историю придумали они, преследуя собственные интересы. Конечно, их собственные интересы всегда назывались интересами Славена, но Вадимир прекрасно понимал уже тогда, что свой карман посадники от общего не отделяют, считая, что хорошее для них будет хорошим и для города…

Отец объяснил то, что Вадимир знал и без него… Хозары подбирались к полуночным славянским землям вплотную. Они давно обложили непомерной данью многие города, притесняли и грабили близких соседей словен и русов – Киев, Муром и Ростов, тянули руки к Русе, Смоленску, Плескову и Славену, чтобы взять под свой контроль все северные торговые пути, связывающие Европу с Византией. Тогда, если бы это удалось, Хозария могла бы сравниться величием, силой и славой с самой громадной Византией. Воевать с хозарами приходилось не реже, чем с привычными соседями – свеями, урманами и даже данами, повадившимися совершать походы на восход.

Отец объяснил и то, что сын понимал, но никак не мог приложить это понятие к себе… В такой сложной для словен обстановке женитьба младшего княжеского сына на Велиборе, пусть и дочери бывшей рабыни, но представительнице знатного и могущественного хозарского рода, даже при том, что Велибора на целых восемь лет и старше его, давало бы словенским купцам возможность наладить более дружеские отношения с каганатом. И даже политически такой ход давал Славену преимущество перед другими славянскими городами.

Только потом Вадимир узнал, что посадские советники хотели намного большего. Они хотели, чтобы тогда ещё живой Всеволод, ставший наследником после гибели Володислава, взял Велибору второй женой. Но Буривой воспротивился этому. Наличие второй жены никак не могло смутить князя. Боги разрешают это, хотя у словен случается подобное и редко. Но сделать хозаритянку женой наследника – Буривой видел в этом реальную опасность. Это значит, что впоследствии наследником княжеского стола вполне может стать человек с примесью хозарской крови, и подверженный влиянию Хозарии. Это казалось тем более опасным, что боги к тому времени не дали Всеволоду сыновей, наградив его только дочерьми. И Буривой решил, что Велибора может быть женой только младшего сына, хотя сама старше его на три года. Посадники пытались князя уговорить, но он на своём стоял твёрдо. И, чтобы не слушать дальнейших пререканий, сразу вызвал к себе Вадимира.

Вадимир тогда испугался, и почувствовал себя так, словно его мечом по шелому ударили. Шелом удар выдержал, но в глазах потемнело, и не скоро он обрел способность соображать. Показалось, что представления о будущей жизни рушатся, потому что его самого и его будущую, ещё не дарованную богами любовь приносят в жертву. Он никогда не видел свою наречённую жену, но в представлении молодого княжича все хозары были одинаково уродливы, кривоноги и отвратительны, как и их чудовищные помыслы, направленные на притеснение славянских народов. Но пойти против воли отца Вадимир не посмел, не посмел даже возразить, и только склонил безмолвно голову, выказывая уважение и послушание.

Впрочем, сомнения Вадимира быстро развеялись, когда его с Велиборой будто бы невзначай познакомили. Конечно, она была совсем иная, нежели жёны старших братьев. И лицом, и характером. Чернявая, стройная, с игривыми раскосыми глазами, которые не имели привычку смотреть в пол, когда говорит мужчина. Но она была бесспорно красива, и, уже день спустя, молодой княжич в ожидании свадьбы ночи спать не мог, думая о своей наречённой.

Тогда он понял, как людям даётся богами любовь…

Но уже сразу после свадьбы, в первые же дни, Вадимир почувствовал, что ему бывает очень трудно настоять на своём, когда молодая жена имеет собственное мнение. Велибора наводнила дом слугами, хозарами по рождению, к ней часто приезжали хозарские купцы. Вадимир сначала попытался противиться такому порядку, на что Велибора, после нескольких резких фраз в перепалке, просто запиралась в своей половине терема, и общалась только со слугами. А если необходимо было сказать что-то Вадимиру, то опять же передавала это через своих слуг. И даже слуги эти смотрели на княжича с лёгкой насмешкой во взгляде.

Так длилось целый год. Чуть-чуть помог наладить семейные отношения Гостомысл. Вадимир не жаловался ему, брат и сам всё видел.

Гостомысл спросил однажды:

– Читать ты её по-нашему не выучил?

– Выучил…

– Заставь «Измарагд» прочесть.

– Заставил. Да ей и раньше читали…

– Не помогло?

– Как видишь…

– Тогда подумать надо, что поможет…

А однажды спокойно, словно после долгих раздумий, и будто бы продолжая долгий разговор, сказал в присутствии хозарских слуг:

– Тебе следовало бы уже отправить Велибору в отчий дом. Одиноким не останешься. Я найду тебе хорошую новую жену, у меня есть на примете…

Взгляды братьев встретились, Гостомысл увидел испуг в глазах младшего, но тот уже через секунду прочитал в ответном взгляде спокойную уверенность. И понял, что фраза была произнесена специально. И понял, что ему ответить:

– Может быть, ты и прав… – подыграл он, активно показывая в голосе боль и раздумья. – Если будет так продолжаться, я так и сделаю…

Боги не дали к тому времени молодым супругам детей, и это была веская причина, чтобы отказаться от жены, согласно давним обычаям предков. Велибора не могла не знать этих обычаев. Но Вадимир сам не ожидал, как перевернёт всю его жизнь одна короткая фраза Гостомысла. С этого времени Велибора полностью изменилась. Стала ласковой, с готовностью заглядывала в глаза, словно стремилась угадать желания мужа. И привела в дом труболётку Бисению, выкупив старую рабыню у прежних хозяев. Бисения гадала, предсказывала, наговаривала, заговаривала, готовила травяные настои для плодовитости супругов. Пить эти настои Велибора уговаривала и самого Вадимира. Он пил… Пил, и чувствовал, как с каждым днём крепнет его любовь к Велиборе. Более того, согласно предсказаниям Бисении, их бездетность имела глубокие корни в родне Вадимира. И для князя Буривоя, и для Гостомысла, и для Всеволода были приготовлены настои. Всеволод с Гостомыслом, не доверяя труболётке, как и самой Велиборе, пить отказались. Князь Буривой с улыбкой выпил одним глотком целую берестяную баклажку напитка, предназначенного для десятидневного употребления по частям. Но всё же запил второй, большой баклажкой мёда, чтобы смягчить горечь, заполнившую рот. Велибора хотела помешать такому добавлению, но Вадимир не дал ей.

68