Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 89

– Добродить не успеют, как варяги под стены пожалуют.

– Вот и хуже всего это, что не успеют. Варяги пожалуют, тогда нам с тобой уже не до смутьянов будет, – а теперь посадник ловко свои заботы на плечи воеводы переложил. И Первонег знал, что при любой неудаче боярин повинится, и скажет, что недоглядели они с воеводой, а при удаче про воеводу в одночасье забудет. – Они совсем и распояшутся. И не укоротить потом. Бунт, чего доброго, затеют. Потому и думаю пресекать нам с тобой это дело надо в корне, сразу.

– Однако всё ж мои просьбы тоже не оставь, – настойчиво, твёрдым голосом попросил воевода, и поднялся.

– А что варяги бьярминские, не прибыли ещё?

– Если б прибыли, они уже оружные под стены встали б. Тебе б, надо думать, сразу и доложили. Первей, чем мне.

И воевода вздохнул снова.

Боярин Лебедян считать умел хорошо, но уже устал считать эти вздохи, и сделал вывод, что настроение у воеводы неважное, а, может, и дела идут не так, как хотелось бы…

Глава двадцать вторая

Белый конь графа Оливье ростом выделялся среди других коней, и сам граф тоже не считался человеком маленьким. В итоге он возвышался над сопровождающими его франками и воями-славянами, окружившими их, чуть не на целую голову, даже если не принимать во внимание перья на графском шлеме, которые делали его ещё более высоким, тогда как славяне никогда перьями шлемы не украшали. Так группа проехала по мосту через ров к главным городским воротам, расположенным со стороны Замковой горы. Сама гора, и строения на ней, большей частью деревянные, но частично и каменные, от ворот видны были хорошо. А над всем этим, нависая над стеной, стоял княжеский замок с каменными стенами, пусть и не слишком высокими, но, благодаря высоте самой горы, казалось бы, неприступными.

Граф Оливье впервые оказался в такой близости от известной твердыни славян на границе с германским и, одновременно, со скандинавским миром, и рассматривал увиденное с интересом, впрочем, достаточно односторонним, поскольку Оливье не знал ничего другого в жизни, кроме войны, и любое укрепление оценивал не с точки зрения зодчества, а только с точки зрения возможного разрушения.

Городские стены показались графу достаточно прочными, с которыми предстоит много повозиться, прежде, чем удастся на них забраться или их разрушить стенобитными машинами. Ров, заполненный водой, тоже представлял серьёзное препятствие, как и ворота. Но вот мост графу понравился своей прочностью. Благодаря этой прочности можно не опасаться, что мост разрушится под нападавшими, когда они будут разбивать ворота. Рядом с мостом лежало много брёвен и цепей, из чего нетрудно было сделать вывод, что Старгород готовится построить подъёмный мост. Такие мосты только-только начали строить в европейских крепостях, но в городах пока не строили. Видимо, близость франков заставила вагров всерьёз относиться к безопасности своей столицы.

Граф с интересом ждал, когда они въедут в город, чтобы определить, есть ли там «мешок» с внутренними воротами, и насколько этот мешок опасен. Но проехать за ворота не удалось, потому что из города навстречу графу Оливье выехал уже сам князь Бравлин Второй.

Он остался таким же крепким и основательным, как три с половиной года назад, только седины в бороде добавилось, как и неукротимости в глазах, может быть, даже какой-то отчаянной, но умной жёсткости. По крайней мере, графа он встретил очень спокойно и хладнокровно, без улыбки, на которую Оливье рассчитывал, и твёрдо посмотрел ему в глаза.

– Я рад приветствовать такого знатного гостя в своей земле, граф, – ледяным тоном, без нотки приветливости сказал князь. – Вижу, что тебя привели мои воины, хотя я категорически запретил пускать иноземцев за стены. Но теперь обсуждать это поздно. Однако я очень надеюсь, что это – единственный способ для тебя и твоих соотечественников попасть в город… Только в сопровождении хозяев… Надеюсь, что ты будешь так любезен, что передашь мои слова королю Карлу вместе с уважительным поклоном от меня.

– Я тоже рад встрече, князь, и тороплюсь ещё раз выразить тебе своё уважение, несмотря на неласковый приём, мне тобой оказанный. Но я тоже понимаю ситуацию, и не держу на тебя обиды, как и тебя прошу не держать обиду на меня. А привели к тебе дела, которые разрешить можешь только ты, используя свою княжескую власть.

– Я слушаю тебя, уважаемый граф.

– Мы будем разговаривать здесь?

– Сегодня не слишком ветрено. И на мосту ветра не заметно. Я думаю, что мы можем поговорить и здесь.

Бравлин откровенно не желал пускать графа Оливье за ворота, из чего граф сразу же сделал вывод, что там, за воротами, припасён для любого противника какой-то сюрприз. И Бравлин, как любой полководец, справедливо считает, что сюрприз перестанет быть таковым, если противник будет о нём знать заранее.

– Пусть будет так… – кивнул Оливье, и улыбнулся. Однако после улыбки слова его зазвучали твёрдо и вполне серьёзно. – Я хочу высказать тебе, князь, претензию от имени своего короля и от себя лично, поскольку я командую частью королевской армии, и именно эта часть сегодня понесла потери. Причем, все потери такого рода считаются незапланированными.

– Какие потери? – Бравлин сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь.

– Несколько часов назад твои дружины при подавляющем численном преимуществе и возглавляемые твоим воеводой Веславом, как настоящие бандиты и грабители с большой дороги, беспричинно атаковали на нашей территории отряд, состоящий из рыцарей и оруженосцев, и почти полностью уничтожили его в неравном бою. Когда сопротивление было уже бесполезно, только пятеро наших славных рыцарей сумели прорвать кольцо окружения, и пробиться к своим. Я беру на себя смелость заявить, что выражаю мнение и своего короля, которому сейчас, по всей вероятности, уже докладывают о произошедшем, и высказываю тебе, князь вагров Бравлин Второй, что подобные действия воеводы Веслава вовсе не говорят о добрососедских отношениях княжества и королевства, и провоцируют нас на ответные действия…