Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 87

Перед сном воевода распорядился куда кого ставить на стены или около них. Мужиков решил прямо на мосту через Волхов расположить. У моста есть, где размахнуться дубьём, и не надо особых навыков ведения боя. А остальных устроил или в башни у моста, или на соседние стены со стороны Ильмень-моря. Зря что ли Славер так долго место это осматривал. Так осматривают, когда особый интерес имеют…

Утром воевода Первонег встал рано, когда по горнице приходилось ещё со свечой ходить, чтоб о лавку не споткнуться. Свет в маленькие окна терема поступает не скоро, только после полного рассвета, до которого время ещё не измерено. День начал с облачения в доспехи, без которых не привык даже по дому ходить.

– Как только «ползуны» появятся, сразу их ко мне, – распорядился, садясь за стол, по привычке начиная день с основательной закуски.

Утреннее застолье затянулось, и воеводе пришлось уже из-за стола встать, когда ему доложили, что один из «ползунов» только-только заявился.

– Никак, на Ильмень-море заплутали… – проворчал Первонег, – не мудрено на ломком льду в темень.

И вышел в нижнюю горницу.

«Ползун» ждал уже там. Без шапки, с красными ушами, торчащими из-под жидких волос. И солома из волос торчит. Вид напуганный, на пойманного лешего смахивает. Но, похоже, не тем напуган, что таким видом пред суровым воеводой предстал. Это Первонег понял сразу, и нахмурился сильнее.

– Сказывай, что там у вас случилось?

– Предал нас кто-то, воевода… Как пить дать, предал… Измена кругом… Кругом одна измена… Уже выходить хотели, а не вышли. Всех по воротам караулили. Там и схватывали, руки заламывали, и к воеводе Славеру на пытание…

– Кто предать мог? Вас только верные люди знали…

– Самые верные и предают. Потому как самые верные и знают. А кто не знает, тот и предать не может. Мне так стражник знакомый сказал. Он меня и предупредил. Я остальных искать начал, да поздно хватился… Их уж повязали в охапку… А я в возе с сеном за ворота выскользнул, дальше пешим ходом, как обычно, через море двинул. Потом, осторожным уж стал, издали на льду непонятное увидел, и стороной в темноте обошёл. На льду по дороге тож пост выставили. Меня уж одного там, похоже, ждали. Должно, знали, сколько нас пошло.

– А шапку где потерял?

– И не заметил, как потерял… Знать бы где, наклонился б, поднять… Измена кругом… Измена, воевода…

– С изменой разберёмся без тебя, – холодно отреагировал Первонег. – Что в Русе делается? Ты чем там занимался?

– Я – посадским советом…

– И что – посадники? Сидят?

– Сидят, воевода… Ни на что не решаются. И воеводу Славера до власти не допустили. У него, говорят, интересы Бьярмии, а у них интересы Русы.

– Как так, не допустили?

– А старый воевода Блажен свою дружину ему не дал, и всё… И теперь Славер ждёт, когда к нему варяги из Бьярмии пожалуют. И князь Здравень войны не хочет, потому Блажена поддерживает. И даже посаднику Ворошиле наказал Славера в узде держать…

– Ничего я не понял. Так что, не будет войны?

– Никто не знает… Ну, придут из Бьярмии полки… А Блажен опять свою дружину не пустит. С одними бьярминцами Славер что сделать сможет? Только назад к себе в Бьярмию уйти…

– Выходит, всё теперь от Блажена зависит?

– И от князя Здравеня тоже, когда тот проснётся, он иногда тоже, бывает, командует… Знать бы, с какой ноги нонче встанет…

– Подоле бы ему спать-то… Вместе с Блаженом…

Первонег сильно задумался. Может, поторопился он крепостицы с острожками сжечь? Может, княжич Вадимир потому к отцу заторопился, что не хотел на себя ответственность брать? И теперь князь Буривой по всей строгости за эти крепостицы и острожки с Первонега спросит? И заставит за свои средства их восстанавливать? Буривой может и так решить. Он на решения крут!

Но воевода был не из тех людей, которые останавливаются на перекрёстке надолго, не решаясь пойти ни в одну из сторон. Он привык идти, если уж вышел в путь, и не сворачивать.

Спросят – пусть и спросят! Он сделал то, что посчитал необходимым для обороны города. И дальше будет делать то же самое.

Отпустив «ползуна» отогревать уши, воевода вызвал к себе сотников и младших воевод, хотя расстался с ними только вечером, и за день никаких новых вестей ему принести не должны были. Тем не менее, Первонег, снова по очереди расспросил всех, и велел выслать на ближайшие варяжские дороги в сторону Бьярмии дальнюю разведку на лучших конях.

– Караулить будем, когда полки из Бьярмии пойдут…

И только после этого велел седлать коня, чтобы съездить к посаднику Лебедяну.

На словенские дороги, не ожидая такой наглости от соседей, Первонег дозоры не выставил. Обычно варяги этими дорогами пользоваться избегали…

* * *

– У боярина торговые люди из Русы… – предупредил воеводу чинушка.

– Где?

– В большой горнице…

– Я на них тоже посмотреть хочу… – Первонег не остановился, и сразу прошёл в большую горницу боярского терема, где Лебедян обычно занимался делами.

– Я не знаю, чем я могу помочь вам… – скучным голосом говорил посадник восьми торговым людям, стоящим перед ним с шапками в руках. Сам он сидел в высоком кресле, обитом красным бархатом, украшенным вышивкой золотыми и серебряными нитями. И держался, как мог бы держаться князь, только не решился, чтобы не быть похожим на князя, кресло своё поднять на подиум. – Не нашими стараниями нынешнее положение создано, не нам его и разрешать…

Воевода Первонег громко вздохнул, привлекая этим внимание посадника.