Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 74


К оглавлению

74

– Рано – это, значит, дать им возможность во второй раз пустить в тебя отравленную стрелу? – рассердился Годослав.

– Нет. Рано – это, значит, есть необходимость выяснить, чего они хотят. Иначе и смысла нет затевать большой поиск. Сфирка уверен, что моя жизнь их интересует мало, а цель они себе ставят совсем иную. И, не выяснив цели, можно всё дело провалить в самом начале, и ждать в скором будущем повторения. Не знаю, какого уж повторения… Покушения на меня, или ещё какого-то заговора…

– Значит, заговор существует? – категорично спросил Годослав.

– Существует. Только Ставр ещё не знает, против кого он направлен. Это всё, что я смог узнать… Вернее, что смог узнать Сфирка…

Годослав встал, и прошёлся по горнице, измеряя её длинными ногами.

– Вот, племянник, привыкай… Княжеская жизнь не бывает без заговоров. И плетутся они, как правило, людьми, которых ты считаешь преданными и верными. Или хотя бы говорят чаще других о своей преданности и верности. Что Сфирка сказал про князя Додона?

– Ставр специально для меня спросил. Сфирка не имеет никакого понятия о сношениях заговорщиков с князем Додоном, но это вовсе не говорит о том, что таких сношений нет, и не может быть. Но в одном, княже, ты не прав… В данном случае заговор устраивают не ближние люди, а иностранцы. Причём, иностранцы разные… И хозары, и аварцы, и иудеи, и саксы, и греки… Купцы, одним словом, вроде бы и отношения друг к другу не имеющие…

– Всё равно кто-то из ближних людей должен быть в этом замешан, в противном случае они ничего не добьются… Это закон…

– Должно быть, так… – согласился Дражко. – Иначе они никак не могли бы узнать, что завтра у нас готовится большая охота!

– Вот как! Они и это знают? И что говорит Ставр?

– Говорит, чтобы мы спокойно продолжали заниматься своими делами, а он, не менее спокойно, будет продолжать заниматься своими, и утром, перед охотой, доложит нам… Я к тому времени уже тоже вернусь в город…

– Будем ждать утра, и… И готовиться к охоте… – сердито решил Годослав. – Пойдёмте в охотничий домик, проведаем Гайяну. Она кормит малышей, и ей завтра будет трудно бегать…

Глава девятнадцатая

А в самом Славене и в Русе события тем временем начали принимать новый оборот и ускоряться незаметно для жителей. И в Славене, да и в Русе на них мало кто из людей несведущих и к самим событиям непричастных внимание обратил, хотя они уже означали, по сути своей, начало военных действий. Пока скрытое начало. Но всем воям было хорошо известно, что в большой войне побеждает не тот, кто умеет лихо воевать, и не знает страха смерти, а тот, кто умеет думать, и заранее к войне готовится.

Воевода Славер, после затянувшегося обеда у воеводы Первонега, вернулся в Русу уже в темноте, при начинающейся на льду Ильмень-моря метели, и сразу отправился в высокий терем к посаднику Ворошиле, потому что во всех местных делах рассчитывать мог больше всего на него, несмотря на то, что Ворошила не поддержал Славера на посадском совете. Большой терем посадника по вечернему времени смотрел на улицы уже закрытыми ставнями, и пришлось стучать, чтобы воеводу запустили за дворовую калитку. А потом, согреваясь подогретым хмельным мёдом в большой, но хорошо протопленной горнице, долго ждать самого Ворошилу, обычно отправляющегося ко сну рано.

Ворошила всё же вышел, и даже не проявил недовольства столь поздним визитом, хотя купец Смык и предупреждал Славера, что посадник не любит поздних гостей.

– Случилось что? – первым спросил Ворошила, и потрогал рукой изразцами покрытую боковую стенку горячей печи. Руку отдёрнул, почувствовав горячую поверхность.

– Случилось то, что я провёл время за обеденным столом с воеводой Первонегом…

– Он известен своим гостеприимством, – непонятно, то ли одобрил это, то ли не одобрил посадник. – Странно только, что ты тверёзый…

– Метелью на льду весь хмель выдуло. А вообще, я не тверёзый, а крепкий. Но не в том суть. До обеда мы с Первонегом важным делом занимались – осматривали стены Славена. Выискивали места, где стены дюже слабы, и их чинить стоит, чтоб враг в город ненароком не проник. Интересовался он, стало быть, моим мнением, и совета просил.

– Думаю, Первонег хорошего выбрал себе советчика, – улыбнулся Ворошила. – С нашим бы Блаженом он много не наездил, и дельного слова бы не услышал. И что ты там доброго увидел, воевода? Поведай…

– Я увидел, что приступом брать город трудно, осаду устраивать – ещё труднее и для городской казны накладнее стократ, да и войск только для обложения стен кругом следует иметь втрикрат более. А посадский совет так дело ведёт, что или от войны отказываться, или, если не отказываться, то осаду ставить на пару, знать, лет… Кто войско кормить-поить тут будет? Совет?

– Не продумали. И ты не подсказал.

– Я б и подсказал, да меня мало слушают. Тут Блажен всё решает. Как проснётся.

– Тоже верно. Но не гнать же заслуженного человека палками только потому, что он стар. Он слишком много в своё время для Русы сделал. К тому же, все мы старыми будем, коли боги до того дожить дозволят. След, наверное, и о себе тоже подумать, и традицию не заводить. Но ты, вижу, что-то никак предлагаешь?

– Я предлагаю совет больше не собирать, но дать мне возможность действовать самостоятельно, пока ещё время есть. Скоро его не будет, потому что воевода Первонег вой толковый, и ворота запрёт, и проверки чинить будет всякому входящему. Как только вблизи появятся мои полки из Бьярмии, сразу и начнётся. А это что значит? Это значит, что нам след гораздо раньше начинать. Готовиться необходимо, чтобы потом не гадать, что делать в первую очередь, и чего не сделали из того, что сделать было необходимо.

74