Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 71

Войномир сочувственно закивал, словно выразил соболезнование, и в голосе его почувствовалось беспокойство.

– Выходит, сейчас остров без воеводы?

– Почему же… Совсем без воеводы никак нельзя. Я временно, исходя из обстоятельств, поставил воеводой первого попавшегося на память надёжного человека. Его зовут Оскол. Он был до этого сотником, хорошо зарекомендовал себя, но – только, как сотник. Большие силы ему доверить, как говорят, трудно. Он не создан для того, чтобы думать, когда ведёт полки. Прекрасный вой, и предан княжеству, но руководить многими дружинами, рассчитывать, куда и кого поставить, кого в первую очередь отправить в сечу, а кому дать до времени отсидеться в засаде, и даже вообще с умом поставить засаду – это не его стихия. Хотя, я опираюсь в своих утверждениях только на чужое мнение, поскольку под моим командованием Оскол не воевал даже сотником. Во время прошлой войны с Данией три с половиной года назад он показал себя великолепно, и очень оскорбил короля Готфрида. Так оскорбил, что тот – представляешь, племянник! – требовал принести ему голову Оскола в мешке, наполненным его же кровью…

– За что такая яростная немилость? – Войномир поморщился, поскольку сам никогда кровожадным не был, и не одобрял таких методов.

– Когда данские полки вступили на нашу территорию, Оскол, по приказу князя-воеводы, всего с пятью сотнями ступил в отместку на территорию Дании, и за два дня превратил в пустыню всю приграничную землю. То есть, ответил данам тем же словом, которое первыми произнесли они. И перерезал, кстати, все пути обеспечения двух данских армий, которые остались без фуража и провизии. Готфрида не так задело поражение двух армий, разбитых Дражко, как неуважение к датской земле со стороны сотника Оскола. Готфрид слишком привык, что его до дрожи боятся все соседи, и не понимает, как кто-то другой заставляет бояться жителей его королевства, сидящих при этом у себя дома. И в другом тоже дело… Кто-то высказал королю мысль, что сама власть Готфрида сильно пострадала оттого, что он не смог защитить свои рубежи. Вот король и взбрыкнул… Но этот поход Оскола, при всей его небывалой по нынешним временам храбрости, открыл нам другую сторону этой войны и, возможно, войн будущих, которые предстоит вести и тебе, в том числе…

– Какую же? – князя Войномира живо интересовало всё, что касалось его будущей жизни.

– Унеси котёнка в охотничий домик, – дал Годослав распоряжение слуге, который закончил работу по уборке, а князь снова повернулся к племяннику. – Даны совершенно не готовы к вторжению на свою территорию. Они просто не верят, что кто-то на это решится. Оскол с пятью сотнями практически не встретил сопротивления, с ходу захватил даже две крепости, оставленные почти без гарнизона, и силой заставил жителей ближайших деревень проломить стены этих крепостей. Главное, что мы теперь знаем, порядка и устойчивой, продуманной обороны по ту сторону границы нет. Может быть, порядок другой на границе с саксами, где может вторгнуться армия Карла Каролинга. Но на нашей границе – нет его. Готфрид всегда готов к войне, но он представляет себе войну только на чужой территории. Он по натуре хищник, и любит преследовать добычу. И не понимает, что на любого хищника всегда находится или хищник более коварный или более сильный, или же просто охотник с более совершенным оружием. То есть, Готфрид желает действовать в государственной политике только, как викинг. И потому его легко бить на его собственной территории. Запомни, племянник, урок. Возможно, это сгодится тебе в будущем. С данами мы воевали всегда, и нам предстоит воевать с ними всегда – так уж мир устроен. Мы отсекаем их от Европы, и они не хотят с этим мириться ни в какую. Но раньше у них был помимо нас маленький выход через Старгород, который, правда, в результате, вёл или снова к нам, или к Карлу, если не считать возможности плавания по Лабе. Но теперь, когда Карл Каролинг решил со Старгородом окончательно покончить, даны лишатся и этого выхода, и потеряют возможность отправлять в Византию и Хозарию караваны рабов, пригнанных викингами со всей Европы. И некуда им будет девать награбленное добро. Только морем отправлять куда-нибудь к ляхам. А ляхи сами не промах поживиться. И на всем стараются заработать. А положение Готфрида на троне не так и устойчиво, как со стороны кажется. Знатные конунги воспользуются любым недовольством среди народа и, особенно, среди викингов, чтобы лишить короля головы, и самим занять трон.

– А Карл с Бравлином действительно может нынешней зимой покончить?

Войномир проявил сомнение, как человек, прибывший в самом деле издалека, и не знающий настоящего положения вещей и действительной силы противостоящих сторон. Но эти силы слишком хорошо знал Годослав.

– Каролинг известен тем, что не отступает от начатого. Если он ставит перед собой задачу, то упрямо, несмотря ни на что, выполняет её. Исключение составили только мы, но это исключение стоило княжеству слишком дорого – мы приобрели вассальную зависимость, которая только на бумаге называется ограниченной, а в действительности Карл год от года старается оказывать на нас всё большее влияние, и ведёт себя всё более жёстко. Мне иногда кажется, что Карл считает меня своим бароном, и против этого вскоре придётся, по всей видимости, бороться с оружием в руках. Кроме того, мы чётко оговорили в договоре условия, согласно которым христианство проникает в наши земли постепенно, и никак при этом не ущемляет древних верований. В действительности старания аббата Феофана значительно выходят из рамок договора. Пока я это терплю, но думаю, что вскоре настанет момент, когда терпение моё тоже лопнет. Только к этому времени следует основательно подготовиться, чтобы не попасть впросак.