Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 56

– Значит, мы договорились, – улыбнулся Годослав.

Дражко тем временем вертел в руке стрелу, взятую со стола, шевелил усами, и обернулся только на шаги Веслава.

– Воевода, ты, кажется, сказал, что жалтонес Рунальд хорошо разбирается в любых ядах. Можно ли ему переслать вот эту стрелу? Она тоже отравлена. Одна точно такая же была направлена в меня. Конечно, все мы – вои, и нам не должно заботиться о своей безопасности, как какому-нибудь заезжему купцу или Римскому Папе. Но я предпочёл бы смерть от меча смерти от яда. И хотел бы знать, от чьей руки мне суждено расстаться с жизнью. Однако сейчас меня сильно интересует, чья рука направляла лук, поднятый в мою сторону… Сможет ли жалтонес Рунальд, как ты сказал, «пенёк с бородой», что-то сказать про этот яд?

– Об этом лучше спросить самого «пенька». Но я, княже, берусь задать ему этот вопрос.

– Я буду благодарен тебе, если получу ответ, – Дражко протянул воеводе стрелу, которую тот взял своей громадной ручищей, словно это была тонкая веточка. – Может быть, это поможет нам найти причины, по которым я стал кому-то мешать…

* * *

Годослав сам провожал носилки с Гостомыслом. Вместе с ним из дворца к парадному крыльцу вышли и князь-воевода Дражко с волхвом Ставром, и князь Войномир, теперь уже свободный гость дома князя Годослава. Только один воевода Веслав уехал, как и приезжал, через хозяйственные дворовые ворота, замеченный благодаря своей фигуре многими, но не объявленный во всеуслышание. Воевода, во избежание лишних разговоров и возможных расспросов, должен был дожидаться Гостомысла уже за городскими стенами, где оставил свою сотню дружинников сопровождения, чтобы возглавить большой уже по силам отряд, отправляющийся в соседнее княжество вагров. Дражко, пожимая Веславу на прощание руку, подсказал:

– С Гостомыслом пришли две сильные сотни. Сотня дружины и сотня стрельцов. Они сгодятся тебе при обороне, если Гостомысл не оправится раньше, чем Карл выступит в поход, и не поспешит домой.

– Карл уже выступил в поход, перекрыв все пути с заката и с полудня к нам и от нас. А эти две сотни нам очень даже сгодятся.

– Я хочу дать тебе совет, которым ты вправе воспользоваться, точно так же, как и отвергнуть его. Попробуй не распылять стрельцов по разным направлениям. Когда сотня собрана вместе, она способна остановить атаку тысячного рыцарского полка. Я так делал, и это приносило успех. Принесёт и тебе.

Воевода посмотрел на князя-воеводу сверху вниз.

– Я наслышан о твоих тактических методах, – сказал при этом сдержанно, потому что не любил, когда его учат. – Но я больше привык воевать по-старинке. И предпочитаю сотню дружинников усилить несколькими стрельцами. Мне кажется, что этого достаточно, но тогда все мои дружины будут равны по силам, и я не буду бояться, что на каком-то участке франки могут прорваться.

– Дело твоё, воевода, дело твоё, – зная обычное упрямство Веслава, Дражко не стал настаивать, только пожал воеводе на прощание руку, и заспешил в другую сторону, чтобы успеть добрым словом проводить и Гостомысла.

Сам Гостомысл, хотя пресловутыми двумя сотнями командовал, естественно, непосредственно он, не был в курсе событий, происходящих в княжестве вагров, и не предполагал, что на его воинах уже построен боевой расчёт. Но у княжича и не было выбора – ехать или не ехать, потому что серьёзность раны требовала серьёзного лечения, которое не каждому лекарю и знахарю по рукам и по знаниям. Каждый волхв умел лечить укушенного змеёй. Но яд для стрел никогда не бывает простым, как яд со змеиного ядовитого зуба. Его готовят специально, смешивая разные составы, и найти против такого яда противоядие сложно. По крайней мере, необходимо обладать для этого специальными знаниями, которых у местных волхвов не было, поскольку у славян не принято было отравливать наконечники своих стре.

Бодричи попрощались с княжичем, надеясь на скорое выздоровление последнего, и последующую встречу. Носилки унесли четверо здоровых молодцов из словенской дружины, которыми командовал, заставляя их проявлять осторожность, немолодой сотник Бобрыня. Ещё четверо готовы были сменить первых, как только понадобится, чтобы нести носилки без остановки. Словене заметно беспокоились за княжича, и старались нести Гостомысла ровно, без тряски.

Тем временем к Дворцу Сокола начали подъезжать бояре, вызванные через нарочных глашатным Сташко. Пока соберутся все, времени пройдёт немало, и князь с Дражко и Ставром поднялся в малую горницу. Но перед этим отправил Войномира умыться с дороги и, по возможности, переодеться в то, что найдёт для него Сташко в гардеробе Дражко, примерно подходящего по фигуре, если не считать некоторую разницу в ширине плеч. Но эта разница была незначительной, и одежда могла прийтись молодому князю впору. Годослав устроился на прежнем месте, где застал его князь-воевода совсем недавно. И снова взял на колени котёнка пардуса Гайяны. Ничего внешне, казалось, не изменилось, но, тем не менее, за совсем короткий промежуток времени столько событий произошло вокруг, что голова в попытках все осмыслить начинала болеть. Об этом, наверное, подумали все трое.

– Я не помню случая, чтобы какая-то серьёзная забота приходила на наши головы в одиночестве, – с горькой улыбкой посетовал Годослав. – Если что-то начинает крутиться, то крутится со всех сторон настоящим бешеным вихрем. И попробуй в этой круговерти, когда события так мелькают перед глазами, так путаются и переплетаются, заставить голову соображать ясно… Как было три года назад, помните?.. С одной стороны на нас снежной лавиной идёт Карл, с другой стороны чёрными тучами наваливается Готфрид, покушение на меня, покушение на Дражко, мятеж бояр, турнир в Хаммабурге, интриги Сигурда, приезд герцога Гуннара… И всё в одно время. Как человеку возможно со всем справиться, как можно всё разложить по полочкам, чтобы не было неясностей, и одно дело совместить с другим? Как? И сейчас, похоже, начинается что-то подобное. Только сейчас неясностей еще больше.