– Сюда, княже… – донёсся до воеводы голос Власко. – Сюда…
Дражко протаранил крупом коня кусты с комьями не растаявшего в тени ночного снега, и выскочил на пересечение двух троп. Юный разведчик умело просчитал все возможности отхода убийцы, и сумел подоспеть как раз, когда тот пересекал небольшую поляну. Даже меч вытащить у Власко времени не было, и он просто сбоку таранил своим конём коня беглеца, и сшиб их обоих ударом корпуса. А потом уже и сам спрыгнул на человека, пытавшегося, за неимением меча, отбиться от нападавшего луком. На то, чтобы наложить стрелу на тетиву, у лежачего тоже времени не хватало.
Князь-воевода появился на месте схватки как раз в тот момент, когда Власко выхватил меч, и просто перерубил лук, заменивший дубинку, и тут же наступил противнику на грудь, угрожая ударить по рукам, если тот не опустит руки.
Дражко осадил коня, подняв его на дыбы.
– Вяжи его! – снял верёвку с луки своего седла, и протянул разведчику.
Власко ловко затянул петлю на обеих выставленных вперёд руках. Дражко взглядом проверил – не развяжется!
– Кто тебя послал? – спросил грозно и с презрением.
Только сейчас он рассмотрел убийцу внимательнее. Человек лет тридцати с небольшим, черноволосый, кудрявый, чуть-чуть с выпученными глазами, телом крепкий, жилистый, смотрел озлобленно, но без страха.
– Я сам себя посылаю… – ответил пленник с непонятным акцентом.
– Повесь его! – распорядился Дражко.
– Допросить надо бы… – предложил Власко. – Или к Ставру отправить, или к Ерохе… Чтоб повторения не было. Кто одного послал, тот и другого отправит…
Зло усмехнувшись, Дражко взял в руки верёвку, и прочно привязал к задней луке своего седла.
– Поймай его коня, и приезжай ко мне в дом, – распорядился князь-воевода, и ударил своего скакуна пятками. Благородное животное резво взяло с места в карьер, потянув за собой на верёвке пленника. Тот сначала попытался бежать, подпрыгивая и прихрамывая, потому что сильно ударился при падении, но скоро споткнулся о корень, высоко выползающий из-под каменистой тропинки, и упал. Дражко не замедлил бега коня, зная, что каменистая тропинка кончается, дальше пойдёт песчаный берег пруда, и там пленник не разобьётся насмерть, хотя обдерётся о примороженный песок в кровь….
Власко с заданием справился быстро, и намеревался было догнать Дражко, но второй конь не хотел без всадника скакать быстро, и постоянно дергал за повод. Догнать не удалось. Но, когда Власко въехал во двор, князя-воеводы там уже не было, только два княжеских дружинника на глазах отрока связали окровавленного пленника какими-то своими узлами, и сразу выехали вместе с ним в сторону города. Пленника повели между двух лошадей, наставив на него копья.
У юного разведчика приняли коней слуги, предупреждённые о его приезде, и провели в дом, где велели ждать. Ждать пришлось долго, Дражко всё не показывался, но Власко понимал, где находится и кого ждёт, и потому сидел молча. Впрочем, у него было занятие. Разведчик прихватил с места короткой схватки разрубленный пополам лук пленника и несколько стрел, что были прикреплены к седлу без тула, простой связкой, и внимательно рассматривал их. За этим занятием и застал Власко князь-воевода.
– Что интересного нашёл? – поинтересовался, войдя в горницу.
Дражко выглядел слегка расстроенным, лицо от возбуждения покраснело, усы шевелились сердито. Но он явно своего расстройства показывать не желал, и потому говорил быстро, словно отвлекая собеседника от разглядывания своего лица, а себя разговором отвлекая от каких-то дум.
– Лук, княже, рассматриваю… И стрелы вот…
– Я тебя, Власко, поблагодарить хочу. Ты меня спасал, а я, как слепой телок, только мычал что-то… Впредь осторожнее буду… А сам-то ты, куда ж под стрелы полез?.. Разве ж нужно так выставляться, когда по лесу можно догнать…
– По лесу могли бы и не успеть, будь у него конь на ногу полегче… Хорошо, что конь у него плох… А подставляться… Стрелец он никудышный, это я сразу понял, как он в тебя не попал… И в меня, решил, не попадёт. Я коня в рваный бег пустил. Он два раза стрелял… Не попал… Да, с таким луком, попадёшь разве…
Дражко сам взял в руки лук. Лук явно не славянский. Может быть, с таким и можно отроков обучать, но для мужчины он должен быть, судя поизгибу излучины, слабоват в натяжении, да и тетива простая, верёвочная, которая долгой стрельбы не выдержит, а под зимними дождями вообще сразу промокнет и разлохматится. Не только вои в княжестве, даже славянские охотники оружие себе обычно подбирают посильнее.
– Да, лук, в самом деле, мало на что годится…
– И стрелы коротковаты… – подсказал Власко. – Такие летят криво.
– И стрелы… Даже у аваров длиннее… А лук похож на аварский… Но… Не знаю, что и сказать… Так, кто, думаешь, он? Может, сакс?
– Не знаю, княже. Не берусь судить. Лицом на сакса не похож. Черняв больно…
– Эделинг Аббио тоже черняв… Хотя, лицо не такое… Кто ж он?
– Я бы за грека принял…
– Много ты греков видел?
– Немного, но видел… Тоже чернявые…
– У этого ноздри наружу… У греков не такие. У греков носы увесистые, под кулак просятся.
– Может, хозарин?
– Вот это ближе… У Ерохи ноздри такие же… Но я хозар мало видел. Не могу определить. Ладно, Ставр разберётся. Я приказал его к Ставру доставить. Если Ставра не найдут, пусть Ерохе в подвал отдадут. Хозарин с хозарином легче язык найдёт, и нам больше скажет…