Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. - Страница 3

– А ежели человека так?

– И человека… Так же… – ответил княжич твёрдо, потому что не однажды видел, как тяжёлая рука отца, оружная или даже нет, обрушивается на врага. И не видел ни разу воя, даже самого крепкого, который бы после полновесного удара князя остался в живых. Нечеловеческая сила Буривоя равнялась его необузданной ярости, и не имела измерения человеческим умом. Хотя сам отец всегда мудро говорил, что надо бить не только сильно. Таких, кто сильно бить может, – множество. Необходимо точно знать, куда бить следует. Он и сыновей этому учил. Чтобы хорошо знали, куда бить, и как бить… И человека, и зверя, и дружину врага…

С тех пор молодая княжна смотрит на приобретённого родителя с нескрываемым страхом, и в его присутствии слова молвить не смеет, словно у неё язык отнимается. Краснеет, глаза долу опускает, и молчит, не решаясь ответить, даже если сам князь у неё что-то спрашивает. Буривой над этим посмеивается…

* * *

– Гостомысла позови. Пусть поторопится…

Буривой послал дворового человека за старшим сыном, и, дожидаясь его, остановился у окна, оперевшись рукой на тонко рубленный внутренний оклад, плотно подбитый по щелям и краям высушенным и скрученным жгутом мхом, чтобы в зимнюю стужу с улицы не поддувало, и в морозные ночи из горницы тепло не вытягивало. Само окно было туго затянуто двойным – для зимы! – слоем бычьего пузыря, который здесь, в крепости, как, впрочем, и в самом городе Бьярме, использовали пока ещё вместо стекла. Молод город, как молода крепость, и стекло сюда пока ещё не возят. Будут дела идти хорошо, из Славена доставят. Но пока дела идут не хорошо, хотя сказать, что они совсем уж безнадёжны, тоже нельзя. Сколько раз такое бывало, что Доля, казалось, совсем отвернулась от Буривоя, но он и тогда руки и голову в покорности не опускал, а потом, как-то вдруг, неожиданно, в награду за ожидания и веру, Доля возвращалась вместе с победой, и озаряла своей улыбкой…

Буривой смотрел сквозь мутную плёнку за тёмное окно. Даже днём здесь ничего толком не увидишь. Так, смутные какие-то фигуры. А уж ночью-то и подавно – разве что свет горящего факела в чьей-то руке. Но князь и не пытался что-то выглядеть. Просто смотрел, как смотрел бы в стену, и думал о своём. А подумать было о чём…

Если появились сирнане, если появились они вот так вот, ночью, втайне, не покружив предварительно по окрестным дорогам и тропинкам, высматривая и вынюхивая, что в крепости делается, значит, варяги уже точно знают, где искать Буривоя. И хотят решить исход длительной борьбы зимой, а не летом, в пору открытых дорог, как бывает обычно. Летом все воевать умеют. А вот зимой рататься – дело иное, и варяги – из общего правила не исключение, но сейчас, похоже, они решились. Раньше бы, ещё полгода назад, Буривой, до любой драки люто жадный, сам со смехом вышел бы врагу навстречу, нацепив свою лохматую белую шапку поверх шлема. И хоть на льду, хоть в лесу, хоть в поле решить спорный вопрос быстрее и полностью, на свою отвагу и удачу положившись. Сейчас он не выйдет. Дружина слишком мала, раненых и увечных отправить в Славен не успели, как не успели привести им замену. С такой дружиной можно только стены сохранить, но не в поле биться – это дела, как любой простой вой знает, совершенно разные. Здесь, после мучительного и длительного процесса выбора, разум князя и правителя брал верх над характером прирождённого несдержанного и лютого бойца, и подсказывал правильное решение.

Но скоро что-то делать всё равно придётся. И положение словенского княжества сейчас тяжёлое. Такое тяжёлое, что впору помощи у кого-то просить, что вообще-то совсем не в нраве князя. Он сам, бывало, раздавал помощь то направо, то налево, отсылая с сыновьями малые дружины и в ближние княжества, и даже в дальние. К кривичам в Смоленск, когда тех свеи одолевать стали, чуть не половину дружины с сыном Володиславом отправлял. Тот же Гостомысл дважды ходил в даль дальнюю с помощью к князю бодричей Годославу. И чуть дальше тоже он ходил – к ваграм, которые во главе со своим князем Бравлином Вторым крепко бились с франками за свои города и земли. Вагры словенам близкие родственники, ближе, чем бодричи. Бравлина попросить было бы не зазорно, он книжный, умный, и всё поймёт. Но старый князь, как доносит молва, сам еле-еле держится против франков и всегда досаждающих ему диких саксов. И Дания, в былые времена союзник постоянный, сейчас на Бравлина смотрит косо, прекрасно понимая безнадёжность положения маленького княжества, и не рискуя из-за этого ввязаться в непредсказуемую войну с Карлом Каролингом Великим…

И у Годослава просить помощи – тоже не с руки. Если вагры – близкая родня словен, то русы – близкие родичи бодричей. И не только близкие родственники, но ещё и младшие родственники, то есть, зависимые по традиции от воли Годослава, подчиняющиеся ему, как старшему по роду. На деле-то получилось почти так, что, отобрав несколько лет назад Бьярмию у варягов-русов, Буривой отобрал её, по сути дела, у Годослава. Хотя, и это не совсем верно…

Столица рассветных русов лежит совсем рядом со Славеном – только переплыть Ильмень-море, и окажешься в гостях у русов, которых зовут варягами за то, что они соль там варят. И речка у них протекает Варяжка. И город их, Руса, построен одновременно со Славеном. И строили себе города два брата – Словен и Рус. Кто же знал тогда, что потомки братьев будут враждовать друг с другом. Но русы не все называются варягами. Их племена разбросаны по многим славянским землям. Даже в Киеве именно они теперь сидят. И уже много веков, как говорят старые сказители. Но те русы – соль не варят, и потому они не варяги. А часть варягов, на деле не отделившись от Русы, но ей, по сути, не подчиняясь, расселялась на восход и на полночь, и захватила Бьярмию. И князья русов-варягов, сохраняя своё название и всё же полностью не разрывая связей с Русой, уже жили своей жизнью, и собирали с сирнан дань не своей столице, а себе, на свои нужды, и потому в Русе ими тоже не слишком довольны. Князь русов Здравень больше привык о городе заботиться, чем о тех, кто в стороне живёт. У этих-то полуотделившихся варягов Буривой, после нескольких лет ожесточённой войны, то затихающей, то вновь вспыхивающей, и отобрал новую страну. И разберись теперь, ущемил он права Годослава или нет. Как Годослав на эту войну посмотрит?.. Захочет ли вмешиваться в дела восточных братьев?.. Как посмотрит на то, что лучший полководец варягов молодой князь Войномир приходится Годославу племянником?..